До последнего слова  - Тамара Айленд Стоун

– Тебе это правда так важно? – спрашивает Сью и, заметив замешательство на моем лице, уточняет: – Я про поэзию.

– Да. Это оказалось куда важнее, чем я думала.

Меня привлекает не только сама поэзия, но и все то, что ее сопровождает. Заинтригованные лица зрителей, когда я поднимаюсь на сцену. Слова Кэролайн о том, что с каждым стихотворением я пишу все лучше и лучше, что я обретаю свой голос. То, что стихи можно сочинять, даже когда плывешь по своей дорожке в бассейне.

Немалую роль играют и другие Поэты. Я чувствую прочную связь с ними. У меня разрывается сердце, когда Эмили рассказывает, что маме стало хуже. Стихи Сидни всегда поднимают мне настроение. А стихи Челси о бывших парнях – трогают до глубины души. «Уголок поэта» и впрямь изменил мою жизнь, как Кэролайн и предсказывала.

И теперь мне в разы сильнее обычного хочется рассказать Сью о той комнате. Мне совестно, что я до сих пор этого не сделала. Кроме мамы, она одна по-настоящему способна понять, что для меня оказаться там – то же самое, что нырнуть в бассейн, только она одна может представить, как меня умиротворяют слова на стенах.

Но обещание нарушать нельзя.

Видимо, Сью обращает внимание на выражение моего лица, потому что ее взгляд смягчается. Она начинает задумчиво постукивать своим механическим карандашом по колену – она всегда так делает, когда думает.

– Как насчет компромисса? – предлагает она. – У меня есть другое снотворное, которое я бы хотела тебе предложить. Совершенно новое. Оно действует практически мгновенно, но при этом быстро выводится из организма. Можно сделать так: ты будешь писать стихи до полуночи, потом принимать таблетку и спать по меньшей мере семь часов. Тогда ты сможешь и творить и высыпаться, чтобы мозг и весь организм получали необходимый отдых. Что скажешь?

Мне очень нравится этот план: он подразумевает, что можно писать, когда мне это потребуется. Но куда больше меня радует то, что сама Сью мне это разрешила.

– Отлично! – одобряю я.

Она склоняется над своими бумагами и выписывает мне рецепт.

– Принимать ежедневно, в полночь – можно и раньше, – инструктирует Сью и протягивает мне листок. – А теперь я должна тебе сказать кое-что очень важное.

Ох. Кажется, начинается.

– Сэм, твое состояние заметно улучшилось. Отчасти потому, что в твоей жизни произошли некоторые положительные изменения, но не менее важно и то, что мы подобрали эффективную схему лечения. Еженедельные сеансы психотерапии, лекарство от бессонницы, таблетки, помогающие бороться с навязчивыми мыслями и предотвращать панические атаки. И эту комбинацию нельзя менять по своей прихоти.

– Да, согласна.

– Давай договоримся: отныне сообщай мне о прекращении приема лекарств заранее, а не после. Хорошо?

– Да, конечно.

– Ну вот и славно. – Она выпрямляется в своем кресле и закидывает ногу на ногу. – О чем еще ты бы хотела мне рассказать? – спрашивает она, сложив руки на коленях. Украдкой бросаю взгляд на часы. Черт. До конца сессии еще полчаса. Как же медленно тянется время.

Вновь откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.

– Об Эй-Джее, – спокойно говорю я.

– Это тот парень, которого вы с Кейтлин дразнили?

Молча киваю.

– Сколько это уже длится?

Подсчитываю в уме. С тех пор как Кэролайн впервые привела меня в «Уголок поэта» и познакомила с Эй-Джеем, прошло два месяца. Еще через месяц он сам спустился со мной в подвал. Неделю спустя он пригласил меня в гости и объявил нас «друзьями».

– В моем случае – пару месяцев. В его… нисколько, потому что я, как обычно, ухитрилась влюбиться невзаимно.

– С чего такой вывод? – спрашивает она.

– Мы просто друзья, – отвечаю я и вспоминаю, как он сегодня коснулся моей руки в школьном коридоре, и уголки моих губ невольно приподнимаются в улыбке. – Но он мне нравится. Он очень добр ко мне. Рядом с ним я чувствую себя… нормальной.

– Что ты подразумеваешь под нормальностью? – тихо спрашивает она тоном, располагающим к тому, чтобы я рассказала ей обо всем поподробнее.

Как же мне хочется поведать ей все.

Растягиваю пластилин в руках, думая, с чего бы лучше начать. Наконец перестаю подыскивать правильные слова – те, которые Сью хочет от меня услышать, – и просто начинаю говорить в предельно откровенной манере.

– Не думаю, что я им одержима. Точнее сказать… Возможно, я чересчур зациклена на его бывшей девушке, Девон. На той неделе я начала искать о ней информацию в Интернете, и первое время мне было очень сложно себя контролировать. Но потом стало легче. – И я рассказываю про бейсбольный трюк, которому меня научила Кэролайн. Сью подробно записывает мои слова.

– Но многое изменилось в лучшую сторону. Я уже не просиживаю целый вечер с мыслью о том, что` будет, если я завтра утром подберу себе неудачный наряд. Во время уроков не переживаю, что за обедом вполне могу сказать что-то такое, что разозлит моих подруг, и они сплотятся против меня и на целых три дня перестанут со мной разговаривать. Впервые за долгое время мне все равно, что они подумают. И это вовсе не из-за парня, стихов или Кэролайн, хотя, может, и из-за них. Может, на меня повлияло все сразу.

Я настолько разгорячилась, что мне стало трудно усидеть на месте, поэтому я встаю и подхожу к окну, выходящему на парковку.

– Но я твердо знаю одно: впервые за многие годы я собой довольна. Да, я не избавилась от одержимости, но теперь я одержима поэзией и словами. Я почти каждый день плаваю и чувствую, что тело стало сильнее, а мысли – яснее. И мне очень нравится этот симпатичный парень, и пусть он видит во мне только друга, зато он не подонок, в отличие от Курта, и не недосягаемый красавчик, как Брэндон.

Сью кладет свою папку на кресло и подходит к окну, где стою я.

– Я уже не одержима боязнью того, что подруги обидятся на меня или прогонят из своего маленького общества. Даже если это случится, плевать.

Эти слова дарят мне непривычную свободу. Стоит только их произнести – и я понимаю, насколько же они правдивы: мне куда важнее, что подумает обо мне Эй-Джей или Кэролайн – и остальные члены «Уголка поэта». Если они прогонят меня из своего общества или перестанут со мной разговаривать, я буду в отчаянии, но они так, само собой, ни за что не поступят. С ними я чувствую себя в безопасности.

– Может, это одержимость. Может, это совсем не «нормально». Но с ними мне очень хорошо.

– И это заметно.

И, не упоминая о тайной комнате в подвале школьного театра, я до конца сессии взахлеб рассказываю Сью об Эй-Джее, Кэролайн, Сидни, Кэмероне, Эбигейл, Джессике, Эмили и Челси. О восьми моих новых друзьях.

Парковка почти пуста. Провожу своей карточкой по панели, ворота распахиваются, и я захожу внутрь, осматриваясь и гадая, почему же вокруг никого нет. Командные тренировки закончились уже несколько часов назад, но, хотя уже больше восьми вечера, в это время в бассейне обычно плавает несколько взрослых. Сегодня здесь только один человек. С облегчением отмечаю, что он плывет не по третьей дорожке.